Печатное слово сила, а непечатное все же сильней.

Когда-то давно прочел в Литературке

Одним из способов приближения к взрослой жизни было освоение ненормативной лексики. Все, что надо для самовыражения на русском, можно было почерпнуть только во дворе. И мы, конечно, черпали. Хотя, доходили до нас изустные предания, что был, мол, когда-то, Большой или Малый Петровский загиб, на тридцать и пятнадцать минут рифмованных ругательств. Но достать текст не могли, в книжном искать в те времена было бесполезно, а Интернета не было, поэтому Юрка Ш. написал свой текст. Из него по памяти я могу привести только небольшой кусочек, заменив неприличные или не очень приличные слова похожими по написанию, чтобы было понятно, что это такое. Оригинальными словами в отрывке являются фашист, зараза, клизьма, призьма и битая, все остальные – заменены.

Гондурас, дупло, фашист,
гад, зараза, резервист,
клизьма, призьма, оптимизьма,
стулом битая кубизьма

Ну и так далее, примерно страниц на пять или шесть мелким почерком, без повторений, что тщательно отслеживалось.

А вот с английским языком были проблемы. В словарях нужные слова найти было практически невозможно, а тлетворное влияние Запада почти не ощущалось. Это сейчас даже болельщики воронежской футбольной команды “Факел” разворачивают на трибунах плакаты с названием своей команды, написанной латинскими буквами, когда те проигрывают, а тогда нам пришлось сделать ставку на знакомство с носителями языка. И носители нам помогли. Пока девчонки там холодную кашу ели, провожая их в Шереметьево, мы упорно занимались углублением и освоением специфических знаний, собирая их по крупицам, от делегации к делегации.

В школе нас учили, что знания нельзя хранить на полке, они требуют применения. И мы их применяли.

Боб К. написал в Таллине (жми) ежевечерне исполняемый гимн на мотив “Yellow Submarine” – “Oh, my friend, I want to sleep, never mind your …. – и далее ни одного печатного слова! Текст был проверен на грамотность Геннадием Петровичем. Он, конечно, немного удивился и нестандартному словарному запасу и способности Кенжа рифмовать на любом языке, но виду не подал и ошибок не нашел.

Была еще одна забава, которой мы с удовольствием предавались на станции метро Маяковская. Объяснение для иногородних:). Эта станция московского метрополитена глубокого залегания является одной из обязательных к посещению иностранными туристами. Они стоят в вестибюле и глазеют на мозаичные панно, выполненные по эскизам Дайнеки, пытаясь услышать гида. Вот тут-то мы и блистали новоприобретенными словосочетаниями, которые заставляли их вспомнить родину, точнее ту ее часть, которая поближе к грузчикам и пьяным матросам. Надо отдать должное, многие иностранные мужики радостно улыбались, услышав знакомые выражения с хорошим произношением.

Но самое эффектное применение знаний произошло в бытность Семена завучем английского. В школу не только приходили новые ученики, из нее еще уходили старые – не доучился у нас Рукав и его приятель, тоже культурист, Русик. Но связи с ними не терялись, народ ходил к Рукаву в мастерскую его отца, а он из окна иногда постреливал из мелкашки по своим знакомым, которые шли по Щусева. Полученное нами новое сокровенное и очень редкое по тем временам знание требовало какого-то нестандартного хода и он был найден. Его реализация осуществлялась не нашими силами.

Как-то утром наш директор, которого все называли Антон, пришел в школу и увидел странные символы, явно не русского происхождения, которые сливались в одно слово из четырех букв, надо сказать, тоже не русское. Для Антона-хозяина это был удар, потому что школа с измазанной стенкой – уже не школа, но это удар усугубился еще и небольшим дипломатическим скандалом. Непонятное слово было написано метровыми буквами под крышей и на той стене, которая смотрела на Индийское посольство (так было написано изначально, потом Терло мне сказал, что это было непальское посольство, потом Владимир Э. уточнил, что это была резиденция индийского военного атташе, сын которого учился у них в классе, и он там даже был несколько раз). Как известно, английский язык для дипломатов, что второй родной, поэтому представители посольства умудрились прийти в школу даже раньше Антона, чтобы выразить свое беспокойство по поводу неожиданно богатого словарного запаса спецшкольников. Пока Антон искал героя, который полезет на крышу и замажет скандал, во двор школы вплыл Семен. Легенда гласит, что, не сбавляя крейсерского хода, Семен бросил – И, главное, правильно все написали, сволочи!