Нюся не любила, когда от нее что-нибудь прятали. А от нее прятали все. Причем сами же и страдали. Спрячут, а найти не могут. Хорошо, что есть Нюся, она всегда знала кто, что и куда спрятал. Просто потаенных мест в доме не так уж и много и если их время от времени проверять, то всегда можно было помочь бабусе или дедусе, когда они кричали из своей комнаты: “Нюся, мы от тебя ножницы спрятали, где они?”
Так все и тянулось, взрослые думали, что они что-то спрятали от Нюси, а Нюся не мешала им в это верить. И все были довольны.
В этот раз папуся даже и не пытался прятать. Он просто положил что-то вечером на полку в шкафу и утром ушел на работу. Вещь была совершенно незнакомая, блестела, переливалась и издалека была похожа на жвачку.
– Если открыта, то одну пластинку можно будет утащить, – сразу решила Нюся. И не то, чтобы она любила жвачку – жуешь ее, жуешь, а как была голодная так и остаешься. А вот прилепить ее изнутри Димусиной кепки, чтобы к чубчику прилипла и от ветра не слетала – заманчиво. Осталось только ее достать.
Нюся аккуратно, так, чтобы мамуся в соседней комнате ничего не услышала, открыла дверку шкафа, подставила стул, залезла на него и поняла, что роста не хватает. Она вытянулась изо всех сил, даже попробовала достать левой рукой в надежде, что она длиннее правой, но не получилось.
Нужно было что-то придумать. Нюся села на диван и глубоко задумалась. Напротив дивана висел телевизор и Нюся вспомнила мультфильм про Бременских музыкантов, когда на осла залезла собака, на нее кот, а сверху еще и петух взобрался. Пусть стул будет ослом, тогда что будет собакой? Ура, рюкзак подойдет, тем более, что на нем был нарисован розовый щенок. Теперь нужен был кот. Тут сомнений не было – толстая книжка “Все про кошек и котят” подходила лучше всего. Сундучок яркой раскраски мог сойти за петуха. Осталось только на эту гору залезть.
– Теперь высоты точно хватит, – думала Нюся, забираясь на стул.
Когда раздался страшный грохот, мамуся так быстро влетела в комнату, что Нюся даже не успела испугаться и зареветь. Нюся плакать любила и умела. Плач имел строго определенную цель и зависел от ситуации. Сейчас нужен был предохранительный рев, чтобы не загреметь в угол до обеда. Папуся еще называл эту разновидность плача превентивные рыдания. Папуся знал много непонятных слов и любил ими пользоваться.
Но плач не понадобился. Мамуся сразу оценила ситуацию, увидев валяющийся стул, рюкзак и книжку под сундучком с одной стороны, а Нюсю – с другой. Она подбежала к Нюсе и стала ее ощупывать, попутно спрашивая: – Здесь не болит? А тут? А голова цела?
– Ничего не болит, – задумчиво сказала Нюся.
– Ты зачем в шкаф полезла? – спросила мамуся.
– За жвачкой, – и Нюся показала зажатую в кулаке блестящую коробочку.
– Это не жвачка, – сказала мамуся. – Папа какую-то ерунду в Китае заказал. Зачем нужна – не знаю, но жевать точно нельзя.
– Эх, – вздохнула Нюся. – Все зря. Мам, а почему я упала вниз?
– А ты куда хотела? Вверх? – удивилась мамуся.
– Ну да, ведь говорят же – полетел вверх тормашками. А я, почему-то, вниз.
– Вверх тормашками – это значит вверх ногами. А если ноги вверх? – спросила мама.
– То голова вниз, и на лбу шишка – испугалась Нюся.
– Шишка – это в лучшем случае, если повезет.
– А в худшем случае дырка? – перепугалась Нюся и стала ощупывать голову руками.
– Сильно ударилась? – забеспокоилась мама.
– Не очень.
– Давай стул накажем, или рюкзак, что там из под ног выскользнуло?
– Нет, мам, не надо, я уже большая, – сказала Нюся и сама пошла в любимый угол, чтобы обдумать, куда бы папусину коробочку спрятать, причем так спрятать, чтобы никто и никогда не нашел, даже сама Нюся. Но по дороге она все-таки пнула валяющийся стул ногой. Пусть знает.