На уроки математики я заваливался, как к себе домой, не испытывая ни тревог, ни волнений. Хотя для многих поход на математику мало чем отличался от похода к стоматологу. Особенно, когда нас стала учить Галина Александровна Л., которая действовала на большинство, как Каа на бандерлогов.

Девушкой она была строгой, класс держала в узде железной рукой, математику вдалбливала эффективней Рады Федоровны К., которая нас учила в восьмом, и многие были от нее в восторге. Лишь однажды Галина позволила себе расслабиться на уроке, когда рассказала, как она со своим ребенком встречает НГ. Галина заранее наряжала елку в лесу, а 31-го декабря тащила туда дите и неожиданно находила украшенную лесную красавицу, видимо, даже с подарками от деда Мороза, зарытыми глубоко в снегу. Там, под елкою они водили до темноты хороводы и встречали НГ, а потом, тут она напустила на себя особую таинственность, ехали домой, и ее главная задача была в том, чтобы дитю не попались на глаза ни вокзальные часы, ни табло в метро, ни городские часы, которые висели на столбах и тогда еще ходили. Дома все часы, видимо, тоже были переведены на несколько часов вперед, и ребенок укладывался спать, так и не увидев новогоднего поздравления советскому народу, в святой убежденности, что ему, как большому, разрешили встретить НГ и лечь спать после 12-ти.

Рассказав эту рождественскую сказку и выдавив море девичьих слез, Галина застегнула лицо (хотя ярко красные накрашенные губы остались), оккупировала свою любимую точку справа от учительского стола и начала сухо и напористо излагать материал. Пока народ конспектировал, я обдумывал – сможет ли она своим каблуком добыть огонь трением или, в крайнем случае, просверлить дырку в полу? Галина всегда стояла на правой ноге, а левой непрерывно вертела носком туфли, ввинчивая каблук в несчастную половую доску. А какая была под ней нога одноклассники помнят и без моих описаний.

Как пишут в плохих романах в тот день ничто не предвещало мне беды. Я вошел в кабинет и, примерно с середины класса, удачно бросил сумку на стол – она не упала, а встала как вкопанная. Спокойно сел и обнаружил, что в столе лежит кусок пластилина размерами чуть меньше мяча от большого тенниса, но больше, чем от пинг-понга. Мы тогда на химии что-то крупное лепили – то ли молекулы, то еще какую-то ерунду, поэтому я и не удивился такой находке – мечте первоклассника. Урок начался, я взял еще теплый кусок в руки и начал его мять. На этом естественном движении и строился весь расчет злоумышленника. Внутри шара было заботливо запрятано небольшое чернильное озерко. Шарик радостно хлюпнул и щедро залил мои ладони чернилами, досталось и брюкам. Произнеся ритуально-неизбежные слова, я попросил разрешение выйти и пошел отмываться. Пришел минут через 10, до конца отмыться не удалось. Досидел до конца урока и забыл.

На следующем уроке математики Галина меня что-то спросила, я ответил, и, хотя ответил правильно, неожиданно услышал – он еще не знает, что я на него сердита. Так она меня пугала раза три. Я не понял в чем дело, но особенно и не встревожился – списывать давал в меру, громко не подсказывал и двоек не хватал, ну почти. В конце урока она попросила меня задержаться. Я остался. Она не стала ничего объяснять, а просто попросила, чтобы пришли мои родители. Типа разговор есть. О чем разговор, не сказала из вредности. Ну что делать, пришел домой, рассказал, что математичка вызывает и на следующий день в школу пошел батюшка.

Сидим. Галина начала издалека, стала говорить, что мной довольна, что я хорошо работаю на уроках, что все схватываю на лету, что мне надо в какой-нибудь технический вуз (это было все в десятом классе). Я понять не могу, зачем батюшку-то вытащила? И тут как в кино про вампиров и прочую нечисть. Когда на твоих глазах человек в оборотня перекидывается. Она вдруг вырвала из сумки свою кофточку и начала орать, что она не миллионер, что ее зарплаты не хватит, чтобы кофточки менять каждый день, что это – ее самая любимая и только что из химчистки, и вот, полюбуйтесь.

Внизу кофта была вся забрызгана чернилами. Ну я же не знал, что в пластилине еще осталась половина пузырька! Я оставил его в парте, выбрасывать не стал, в голову не пришло. А она, видимо, полезла полюбопытствовать, начала его мять в руках и попалась (это с ее учительским опытом! Впрочем, не исключено, что это было новое изобретение). Чернильная бомба лежала в моем столе, на ее уроке я ходил мыть руки от чернил, значит, это я бомбу сделал, значит это я тот революционер, который задумал и осуществил теракт против любимого учителя. Какие могут быть сомнения?

Честно говоря, не люблю, когда на меня орут, да еще и не по делу. Оправдываться не хотелось, смотреть на нее тоже. Кофту мы взяли домой, матушка легко сняла чернильные пятна валерьянкой. На следующий день я вернул кофту. А потом, на раз, вычислил опасного террориста. Перед нами в тот день был урок у “бэшек” и подлянку эту подкинул Ж., который сидел в моем ряду и на моем месте. Когда я его вызвал в коридор и спросил про бомбу, он, сначала обрадовался – обидно делать бомбы, которые не взрываются. Потом, когда узнал, что она неожиданно взорвалась аж два раза, причем второй раз в руках у Галины, то сразу поскучнел и задумался. И правильно сделал, потому что я точно знал, что бы его ждало, если бы он ей попался. Но, к счастью для него, поезд уже ушел, дело было закрыто, потому как невиновный разоблачен и примерно наказан. Так что он мне должен. Остался только один вопрос. Граждане одноклассники, чья это была идея сделать бомбочку многокамерной?