От Бреста до Варшавы километров 200. Доехали быстро, где-то припарковались, недалеко от Маршалковской. Первое, что попалось на глаза — знакомая конструкция сталинской высотки, она была подарена полякам после войны (снимок утащил в интернете).

Вышли из машины, попытались понять, что можно купить и почем. В принципе, можно было даже обменять рубли на злотые, но по такому курсу, что за стакан воды нужно было отдать примерно половину моей месячной зарплаты.

И супруга решительно взялась реализовать привезенные с собой товары. В то время на Маршалковской был стихийный рынок, на котором польские крестьяне торговали своей продукцией. Прямо с машин. Вместо автобусов тогда стояли грузовики, мотором к зданию, а из кузова шла бойкая торговля. Так что супруге удалось, несмотря на языковый барьер, продать селянам и авторучки и бритву, и на стакан газировки дочке хватило.

Дальше нас ждал Вроцлав, где мы хотели просто остановиться и передохнуть. Вроцлав некоторых из нас потряс своим колхозным рынком. Здание было простым и незатейливым, но внутри все было заполнено овощами и фруктами.

И когда мы поднялись на галерею второго этажа, подошли к балюстраде и посмотрели вниз, то мои девушки замерли, так как такого обилия фруктов и овощей под ногами они ни разу не видели. Я уже был готов к изобилию — в мае слетал в командировку в Штаты. Мой школьный приятель такую ситуацию называл культурным шоком. Не удивительно, так как в магазинах Москвы на прилавках тогда ничего не лежало. В НИИ к нам часто из=за рубежа приезжали коллеги по рабочим вопросам. Мне приходилось переводить, а после переговоров еще и показывать им Москву. Мое любимое развлечение в то время — затащить иностранную делегацию в магазин и спросить — это промтоварный магазин или продовольственный?

От Вроцлава до Праги почти 300 км. Мы долго торчали в Варшаве, потом задержались во Вроцлаве, так что переехать в Чехословакию нам в тот день не удалось и мы решили заночевать. Шел дождь, стемнело, нужно было где-то встать. У супруги возникла идея переночевать в мотеле. Остановились у какого-то noname мотеля по дороге, я пошел узнавать цену — 30 баксов — 25% всех наших валютных накоплений. Жаба задушила наш порыв к цивилизации практически мгновенно. Решили ночевать в машине. Поехали дальше по дороге, долго выбирали место, наконец, нашли карман, встали. Ребенок устроился на заднем сиденье, мы откинули по максимуму свои. Жене повезло больше — руль ей не мешал крутиться, выбирая позу поудобнее. Но поспать не удалось — карман был окружен лесом, недалеко от нас противно заскрипела дверь сарая, услышали какие-то подозрительные лесные шорохи — все это, в чужой стране, как-то не располагало к спокойному сну.

Поехали дальше. Через час езды под моросящим дождем нам уже было все равно, где вставать и мы устроились рядом с дальнобойщиками. Их стоянки видели и до этого, но мысль о том, что они начинают прогревать свои дизеля с пяти утра, нас тормозила. В половину второго ночи все устали настолько, что сил ехать дальше уже не было.

Проснулись часов десять. Светило солнце. Ни одной фуры рядом с нами не было. Когда они уехали — мы не заметили. Главное, что нас не тронули. Мы хотели к вечеру пятницы попасть в Прагу и стартовали, поглядывая в печатное издание атласа Восточной Европы на пяти языках. Не было тогда ничего — ни GPS, ни коммуникаторов, ни программ, прокладывающих маршруты с учетом пробок, все приходилось делать самим.

Границу переехали легко и просто. Единственный вопрос, который нас интересовал — где выгоднее менять доллары на кроны — в Польше или в Чехословакии. Обменяли в Польше, в меняльных конторах «Кантор». Как оказалось, правильно сделали. Курс в Польше был выше.

После безлюдья Белоруссии теснота в Европе удивляла — одна деревня сменяла другую. Мы их даже пожалели — как так можно жить, без просторов?

В Прагу мы приехали около 10 часов вечера. Даже немного испугались — на улице не было ни одного человека. Нашли дом. Когда я писал письма Ладе, то удивлялся, что не нужно указывать номер квартиры. Оказалось, что в Праге так принято — почтальоны знают, где кто живет даже в многоквартирном доме. Ну и на почтовом ящике фамилия написана. Припарковались. Поднялись по лестнице, нашли квартиру инженера Ладислава К. и позвонили в дверь. Нас ждали два дня назад. И уже хотели звонить в Москву с вопросом — куда мы пропали — мы же стартовали во вторник. Спасибо нашим пограничникам и таможенникам за 36 часов на границе. Нужно было, конечно, позвонить, но, как мне помнится,  мобильников тогда тоже не было. Далее