Итак, впереди были Метеоры. Поехали по дороге прямо, въехали в городок Каламбака, Метеоры остались слева от нас. Так и нависали мрачной глыбой, пока мы практически не выехали из городка. Указателей не было, но интуиция подсказала нам, что нужно возвращаться – кататься по Фессалийской долине не входило в наши планы. Вернулись, сделали правый поворот и начали объезд Метеор с другой стороны. Это решение оказалось правильным, въехали в деревню Кастраки и поехали по дороге, ведущей в скалы.

Через какое-то время подъехали к площадке, на которой стояли машины. Увидели вход на лестницу, ведущую в монастырь, а потом и сам монастырь разглядели. Как выяснили потом, монастырь называется Руссану.

Конечно, можно было попытаться подняться наверх, но мы были более 5 часов в дороге, решили отложить восхождение на завтра, а пока перекусить, устроиться и погулять немножко по городку.

Перед тем, как развернуться сделал пару кадров. Солнечные лучи разглядели? Это не фотошоп. Видимо, такое не простое место.

А на противоположной скале монастырь Варлаама. Первое впечатление о месте было довольно мрачным – черные скалы давили. Не знаю, может быть обитателям Манхеттена такие конструкции и не в диковинку, а супруга даже поежилась. И я понял, что девушку пора кормить, тем более, она давно просила. Поехали вниз, отобедали в таверне, заправившись каким-то мясом. Я не стал рисковать, взял свинину – по моему опыту наименее рискованный вариант, а супруга взяла что-то на костях и долго с этим разбиралась. Когда мы уже уезжали с острова и стояли с чемоданами у отеля к нам подошла пара, примерно нашего возраста, которая, как оказалось, отдыхала в нашем же отеле, они были из Москвы. Ни разу не пересеклись. Но это не важно. Пока ждали автобус, разговорились, они были в Греции раз десять, но на Корфу – в первый раз. И были страшно недовольны, практически плевались. Им не понравился сервис, отель, отношение персонала, кухня. Про кухню они вообще говорили, что еда на Корфу не имеет ничего общего с настоящей греческой едой. При этом особенно восторгались таверной на небольшом островке, недалеко от Афин – какое-то дикое место. Не знаю, может быть нам не повезло, но эта таверна, на материке, мало чем отличалась от таверн на Корфу. Может быть, дело в том, что в крупных туристических точках, где поток туристов сметает все, качество проседает и индивидуальность уходит вместе с какими-то вкусовыми особенностями.

После еды начали задумываться о ночлеге. Поехали обратно в Каламбаку, сунулись в один отель – закрыт, во второй – говорят, что full, выехали из центра города, поехали в сторону деревни – та же история. Я даже удивился. Конец сентября, высокий сезон закончился. На следующий день понял в чем дело. В монастырях было не протолкнуться, как в метро в час пик, а туристов непрерывно подвозили автобусами. В третьем отеле нам посоветовали перейти через дорогу и зайти в Zozas rooms. Зашли, взяли номер за 30 евро, две комнаты, все дела. Стал говорить с хозяином о завтраке, выяснилось, что будет то же самое, что и в нашем островном отеле и решили гордо отказаться. Мы все о яичнице мечтали. В столовой-баре все стены и все полки были увешаны и заставлены. Я практически не сомневаюсь, что за пределами этой комнаты в запасе у хозяина не было ни одной картины, бутылки или ружья. Не говоря уже о рогах. Все на показ. Не догадался снять на видео клетку с попугаями. Она как раз за моей спиной была, когда делал этот снимок.

Забросили вещи и решили поехать в городок, погулять. Когда проходили мимо этой комнаты, с кухни донесся совершенно потрясающий запах выпечки. Ну все, сказал я, чай будем пить здесь, такой запах должен быть преобразован во вкус.

По городку гуляли вечером, снимать практически было нечего, купли брошюру про Метеоры, посмотрели на магазины, зашли в один, который торгует орехами, посмотреть цены. Хозяин, когда понял, что мы из России, практически выгнал нас, с криками, что русские только смотрят. А чего там покупать по таким ценам? Странный какой-то.

Пока гуляли, я решительно отметал все попытки сесть где-нибудь, чаю попить. Запах помнишь, строго говорил я жене, помню, обреченно отвечала она. Наконец, совсем стемнело, смотреть больше было нечего, и мы поехали в отель. Лучше бы мы где-то сели, потому что хозяйка сидела в столовой и смотрела телевизор, а волшебный запах куда-то улетучился, видимо, вместе с выпечкой. Выяснилось, что кроме чая у них ничего не было. Пошли искать магазинчик, нашли булочную, купили там печенья, а в мини-маркете я взял себе бутылку пива, на всякий случай. А вдруг и чай вместе с запахом улетучится?

С утра поехали искать место, где можно было бы заказать яичницу. Нашли кафешку, позавтракали. Кафешка маленькая, но все равно уместила нас, двух суетливых японок, двух японцев, которые правильно начали день с больших пивных бокалов и греков пенсионного вида, которые смотрели телевизор и читали газету.

Позавтракали, заехали в отель, забрали вещи, расплатились и поехали осматривать монастыри. Первые два монастыря, Святого Николая и Руссану решили пропустить, слишком много ступенек. Поехали сразу к Монастырю Варлаама. Было ощущение, что туда можно подъехать на машине. И действительно, встали на площадке, огляделись, и пошли в монастырь.

В брошюре про Метеоры я прочитал, что первые отшельники поднимались наверх с помощью переставляемых подмостков, потом появились длинные подвесные лестницы. Тем, кто не осмеливался подниматься по этим лестницам предлагался не менее жуткий вариант – подъем наверх в авоське, которую цепляли крюком и тащили несколько сот метров лебедкой, под скрип вращающегося шкива и потрескивание каната. В 1922 году в скале вырубили ступеньки и подниматься стало намного легче. Более того, вместо передвижного мостика над пропастью проложили постоянный восьмиметровый мостик.
Прочитав такую успокаивающую информацию, я смело направился ко входу. Все было даже лучше, чем я ожидал.
Есть ровная площадка перед входом.

Стена закрывает дорожку так, что не видно никаких обрывов, думали, когда строили, готовились к моему визиту. И я пошел вперед. Рано радовался. Счастье закончилось в тот самый момент, когда я увидел этот самый восьмиметровый мостик. Люди смело шли по нему, некоторые даже подпрыгивали, позировали, смеялись, фотографировались. А я понял, что посещение монастыря может и сорваться. Супруга пошла по этому мостику, я остался ожидать. Потом начал присматриваться к мостику. Мостик упирался в скалу, налево вверх шла выбитая в скалах лестница. Но и направо вниз по скале тоже шла лестница! Я посмотрел куда она ведет и обнаружил, что лестница идет к служебной площадке, куда подвозили разные стройматериалы для подъема канатом наверх, вместо людей и монахов, и на эту площадку я легко мог пробраться. Снял этот мостик снизу. Если бы была такая высота, то я бы справился. Но, к сожалению, площадка, на которой я стоял, заканчивалась пропастью. Над которой как раз этот мостик и перекинули.

Я вздохнул и пошел. Технология прохода у меня отработана – держишься рукой за скалу и изучаешь ее геологический состав. Вдруг есть вкрапления золота? Вот этот подъем.

Наверху, в храме, нашел супругу. Она подумала, что я набрался геройства и перешел. А я применил старинное правило из Айболита-66 – нормальные герои всегда идут в обход.

Варлаам выше Руссану, который виден на снимке, он в самой середине снимка.

но ниже самого высоко расположенного монастыря Святого Преображения (Метаморфоси по-гречески). Внутри монастыри похожи, очень ухоженные, обязательно дворик с цветами. Даже на такую скалу принесли землю. Единственное, что раздражало, так это толпы туристов. В это легко поверить, посмотрев на то количество автобусов, которое припарковано на стоянке.

Поведение большинства туристов напрягает – вопят, истерически смеются, толкаются, едят. Покоя нет. Видимо, монахам приходится все это терпеть, так как источники финансирования таких монастырей не очевидны. Вести хозяйство на такой высоте накладно. Вероятно, туризм приносит денежку в монастырскую кассу.

После Варлаама все едут в монастырь Преображения. Это рядом и повыше. Ехать минут пять. Такая же площадка для парковки автобусов. Только дорога в храм попроще. Без мостика по над пропастью. Сначала от автостоянки спускаешься немножко вниз, проходишь мимо часовенки

и входишь в тоннель, вырубленный в скале. Самое для меня комфортное место. Наверху, если присмотреться, виден балкончик, калитка и балка со шкивом. Здесь до сих пор осуществляют подъем всякого разного таким простым способом. После тоннеля попадаешь на вырубленную в скале лестницу, но я, уткнувшись в спину супруги, смело пошел вперед и преодолел.

Это главный монастырь Метеор. Самый большой и самый красивый. С очень интересным музеем. Музей в большей степени исторический. Очень хороши византийские мозаики. Краски яркие, подсветка очень удачная. Снимать нельзя. Когда в помещение музея влетел невнимательный турист и начал пыхать вспышкой, то служитель, он же продавец, закричал на него так громко, что тот аж оторопел. Мы довольно долго ходили по музею, стали покупать сувениры. Служитель спросил откуда мы – сербы? В Сербии не был, но с трудом могу представить себе, что похож на серба. Да нет говорю, из России. С тем же энтузиазмом, с каким он кричал на туриста, он закричал – О, Россия! Честно скажу, много ездил, часто сознавался, откуда я родом, но такой радости никогда не наблюдал. И в этот монастырь возят автобусами, поэтому, чтобы сделать снимок дворика без людей, ловил момент минут двадцать.

А в этом дворике была фотосессия. Желающие подходили к источнику и фотографировались. В храмах снимать нельзя, так что для съемки остались только виды с разных точек маршрута. Вид из ущелья между скалами. А это Фессалийская долина. Ближе подойти не смог. Хотя герои подходили, вставали спиной, облокачивались и фотографировались. Когда я вижу такое ограждение, сразу вспоминаю студенческую молодость и стройотряд. После первого курса мы все рвались на целину, в стройотряды, за романтикой и приключениями, да еще ходили слухи о каких-то сумасшедших заработках в 500-600 рублей, а, иногда, и больше тысячи, что тоже подогревало наш энтузиазм. На настоящую целину нас не пустили. Желающие поехали в Подмосковье, в Ступинский район. Там мы строили коровник. Сначала копали фундамент, потом возводили стены, к концу срока меня, как одного из немногих, которые могли что-то срубить, забить гвоздь или подстрогать, перевели в бригаду плотников. Плотницкой работы было немного. Но, чтобы не выглядеть бездельниками, у нас был строжайший закон – нечего делать – сиди и точи топор. И вот, сижу тихо и мирно в тени от стен, которые возвели мои товарищи, но с некоторой опаской, так как видел сам процесс возведения, точу топор, никому не мешаю. Стены уже метра два с половиной. Стоят леса. Народ суетится, смачно бросает раствор, шлепает по нему кирпичами. Вдали проходит шоссейка. По ней изредка ездят машины. А в машинах могут сидеть проверяющие и ответственные за технику безопасности. Поэтому мудрый командир распорядился у лесов сделать перила, так чтобы их можно было увидеть с дороги. Ну мы и сделали, честно предупредили, что опираться на них никак нельзя, так как материал для этих целей нам выдали чересчур тонкий. На нашу беду девчонки, которые были с нами, гордо отказались кашеварить и дорвались до строительных работ. Процесс возведения стен в их исполнении выглядел так. Они двумя руками поднимали нагруженный раствором мастерок, с трудом доносили его до стены, спихивали раствор с мастерка руками, заботливо разглаживали его ладошкой, потом двумя руками брали кирпич и роняли его над раствором. Кирпич мгновенно и криво присасывался. Попытки сдвинуть его на место не приводили ни к какому положительному результату. Поэтому столбики, формирующие оконные проемы, закручивались, что привносило в унылую архитектуру здания известный шарм. Где девчонки – там и любовь. И вот Ромео соскучился по своей Джульетте и подошел под балкон спеть серенаду. Джульетта тоже давно его не видела, практически с обеда, часа полтора. Соскучилась, откликнулась на зов, оторвалась от ненавистного кирпича и подошла к перилам. Ну тянуло их друг к другу, хотели быть как можно ближе. И своего добились. Когда я услышал подозрительный треск и выглянул из-за угла, Джульетта уже долетела до верхней части Ромео и начала складывать его как перочинный ножик. Дальнейшее было понятно. Падение было сдемпфировано. Влюбленные соединились, чего и добивались. А из криков командира я могу привести только три слова – где, эти, и убью.

С тех пор я не люблю подходить к перилам, и, тем более, на них облокачиваться.

Мы довольно долго ходили по монастырю. Рассматривали росписи на наружных стенах, которые довольно хорошо сохранились.

Кухню с полками забитыми разной утварью, толкались в сувенирной лавочке.

Наконец, посмотрели на часы и решили возвращаться домой, заехав по дороге еще в один монастырь.

Что из этого получилось, будет рассказано в последней части описания поездки, а пока могу сказать, что Метеоры произвели сильное впечатление. И место уникальное, вероятно одно такое есть, и монастыри древние и реликвии там настоящие. Что касается необходимости посещения всех монастырей, а их сейчас открыто для посещения пять, то тут, конечно, каждый сам решает для себя, а с точки зрения создания впечатления однозначно необходимо побывать в Метаморфоси, самом богатом и красивом.

Далее