Едем на остров

Вернулись на смотровую, машина спереди так прижата автобусом, что выехать практически невозможно. Да еще и наклон приличный. И где хватает сцепление – точно не ощущаю. Минут 10 выкручивал руль, газовал, мучился. Еле выполз. Уже решили ехать домой, но, как обычно, хочется еще и остальные монастыри прихватить. Тем более, что в Каламбаку и на трассу вели две дороги – одна, знакомая, по которой приехали, а вторая шла мимо тех самых монастырей, которые мы еще не видели. Подумалось, вдруг там можно как-то легко, полетом стрижа, что-то захватить и насладиться.

Поехали. Сначала все было нормально, но потом, после одного из поворотов попали на такой участок дороги, от которого было не просто впечатление обрыва, а ощущение полного … обрыва. Обычно, когда едешь в горах, слева скала, справа обрыв угадывается, но недалеко, справа, видна вторая скала, вторая сторона ущелья и глубина ущелья не видна. А тут обрыв и вся долина практически под передними колесами. Высота – полкилометра. По этой части дороги я был готов ехать, но только по встречке. Прижимаясь к скале. Но дальше еще хуже. Я усек, но супруге не сказал, что метров через пятьсот у дороги вообще не было скалы с левой стороны, обрывы были с обеих сторон, ехать нужно было по перемычке. Оказалось, что она этот участок тоже заметила. И потом мне говорила, хорошо, что вернулись, ты наверное не видел, что там дорога с двухсторонним обрывом. Еще как видел. Но молчал. Потому что у меня была на решении другая проблема – спуститься вниз задним ходом, так как развернуться было негде, а вперед я бы поехал только в багажнике и в связанном состоянии. Метров двести ехал задним ходом. Я и на равнине не особенный любитель ездить задом. И видно плохо, и рулю неточно. Хорошо, что никого на дороге не было. Ехал я ровно по разделительной полосе. Так, потихоньку добрался до широкого участка, развернулся и коршуном рванул на равнину. Мне еще обратно нужно было по горам 200 км пилить.

Еще с советских времен у меня выработалась привычка заправляться за городом, там бензин всегда дешевле. Выехали из Каламбаки, заскочив по дороге в булочную и прихватив там булку с картошкой и ветчиной. Летим по трассе домой, заскакиваем на заправку, так как бак уже почти весь спалили. Облом. С трудом выяснил, что нет электричества. Я бы, конечно, поехал дальше, но Татьяна стала бояться, что электричества нет до самой Игуменицы и тогда что? Вернулись в город, заправились, заодно купили кофе в стаканах с крышечкой и трубочкой. Опять выехали из города на трассу, остановились в кармане, съели бутерброды, выпили раскаленный кофе. И рванули домой. Старт был в 14 часов 05 минут.

Через некоторое время я понял, что иду на рекорд и хочу успеть на паром, который отплывал в 18-00. И чего меня на этой идее зациклило? Вот пишу и понять не могу. В Метеоры ехали больше пяти часов, почти шесть. А обратно решил доехать за 4. Конечно, сидеть и ждать паром 21-15 не хотелось, но можно было не спешить, в Янине выйти, еще пару снимков делать. Нет, вцепился в руль. И погнал, как Шумахер. Вообще-то я спокойный водитель. Не рву с места, не обгоняю, не сигналю, ну, обзываюсь за стеклом, но кто слышит? А тут как подменили. Все время смотрю на КПК, там же пишется, сколько осталось в км. Скорость знаю, все время делю в уме одно на другое и все время получается, что иду впритык.

Обнаглел настолько, что стал обгонять в горах, а когда попадали на куски хайвея, то ехали 120. И все бы ничего, но пошел такой дождь, что дворники не справлялись. Татьяну обманывал, что едем сто, а сам все время прислушивался к рулю, колеса узкие, ливень, могло аквапланирование начаться. Короче, четыре часа на нервах, один раз пролетел мимо трассы и вынужден был ехать по горной дороге, ругался всякими словами. Янину проскочил на ура, по набережной, почти не стояли. И вот, последний участок хайвея, 20 км и 10 минут до 18-00. Держу 120. 10 км и пять минут до 18-00, держу 120. Вот уже и порт виден, стоит очередь из фур, я ее обхожу справа, лечу по набережной, уже готов в трюм влететь на скорости, там лихо развернуться, выйти из машины, бросить ключи подбежавшим матросам, поправить чуть съехавшую набок бабочку и сказать. Стоп, когда бросают ключи, то ничего не говорят, с кем говорить-то? А мне пришлось, спрашиваю:

– Где паром на Лефкими?

– Да вот он стоит, но не идет.

– Почему?

– Так шторм.

– А что делать? Когда пойдет?

– Так в 6 часов идет большой паром в Керкиру.

– Где?!

– Да вот он отходит от пирса.

БЛИН. ЧЕГО ЛЕТЕЛ?

Я уже было расстроился, что придется сидеть три с лишним часа, как вдруг на пирс подъезжает автобус, из него выходит человек сорок туристов и паром, который отошел от берега метров на десять, поплыл назад. Я впрыгнул в машину и рванул внутрь, они хотели меня остановить, спрашивая что-то про билет. Откуда он у меня? Сказал, что куплю на пароме. Когда покупал, то кассир поставил в тупик меня вопросом про номерной знак моего авто. Я не помню знак собственного авто, а уж номер прокатного откуда знать? Полез за документами, очередь зашумела – все хотели в буфет. Откуда Вы – спросил кассир. Да русские мы, русские. Forget – сказал он. Да какие проблемы? Забыть номер, который не знал, чего может быть проще?

На пароме мы расслабились. Взяли кофе, сидим. Тут я совершаю провокацию.

Жена – говорю – засеки время, сколько плыть будем.

Хорошо – говорит она послушно – вот отплывем.

Да мы уже минут пятнадцать как отплыли. Смех за кадром.

Это я борюсь с ее моребоязнью. Все пытаюсь подготовить к неизбежному морскому путешествию в шторм. А послушной она была потому, что не отошла от нашей поездки по горам. Более того, она только сейчас перестала судорожно вздыхать, вспоминая эти четыре часа в дороге. С ветерком прокатились.

Доехали до Керкиры, поехали к себе, в Мораитику. Карта помогла выбраться из порта. Вообще, она иногда нас такими закоулками водила, что сами бы никогда не догадались там проехать.

По дороге решили прикупить фруктов. На ужин успевали, можно было прихватить дыньку или яблок. Проскочили мимо палатки, развернулись, и перешли дорогу. Где подвох? Подвох в ливне стеной, который внезапно опять обрушился на нашу беду. Зонта нет, машина на той стороне, по дороге потоки воды. Взял пакет полиэтиленовый, кое-как накрылся и поскакал через дорогу. Поставил рекорд скорости запрыгивания в тачку, развернулся, подъехал к палатке, погрузил жену и фрукты. Пока доехали – дождь прекратился. Поужинали и я пошел купаться. Вода – градусов 20. В море я был один.

На следующий день была мысль поехать на север острова, в поселок Сидари. Путеводитель нас туда завлекал роскошным видом с перевала и какими-то скалами в море. Ну что сказать, после нашей поездки в Метеоры, этот перевал мы и не заметили. Ну переехали через что-то там. Где виды, где высота, где перспектива?

Сидари – типичная английская колония. Там с тобой греки здороваются по-английски. Никаких тебе “Калимера, Калиспера”. Все объявления, меню – на английском. Вокруг тебя все говорят на Инглише, короче говоря, одни сплошные рыжие англосаксы.

Вот снимок, если глаза позволяют – почитайте вывески.

Кстати, проводами на столбах увешены все керкировские поселки. Ну не закапывают они их. Не воруют там цветные металлы.

А это местный пляж. Песок. В море – никого. После дождя море сильно похолодало. Завлекательные скалы не нашли, да и не хотелось искать. Дождь накрапывал, хотелось домой.

Когда ехали обратно, я чуть не выпал из машины, когда увидел деревянный дом. Мы, примерно такой уже год строим. И никак. Только у нас крыльцо по другому сделано. Цена небольшой бани около 5000 евро. Специально выходил и смотрел прайс-лист. В наших поездках по острову, как только мы отъезжали от берега, тут же попадали в оливковые рощи. Говорят, что там высажено более 4 миллионов оливковых деревьев. Есть очень старые. Но, все равно, плодоносят. А урожай там собирают в моем стиле. Под деревьями раскатывают сетки и оливки, когда созреют, на них падают. Удобно. Перед отъездом пошли опять в рыбный ресторан. На этот раз целенаправленно взяли креветки и не прогадали. Есть, конечно, искажения перспективы, да и размеры поменьше были на самом деле. Но как это влияет на вкус? Никак. Обычно я снимаю пейзажи и архитектуру. Редко у меня получаются сюжетные снимки. Чего-то мне не хватает, может быть, какого-то чутья. Единственный сюжетный снимок в этой поездке я сделал возле нашей столовой. Днем, чтобы осы не скакали по тарелкам посетителей, да и по самим посетителям, по периметру столовой на столах были поставлены стаканы с чем-то сладким.

Снимок называется “Сладкая … что?”

На этом описание нашего путешествия можно было бы и закончить. Надеюсь, что богатый иллюстративный материал и мастерство рассказчика позволили вам мысленно повторить наше путешествие и приобщиться не только к культурному, но и высокому.

Однако, настоящими героями были не мы.

На обратном пути, когда автобус собирал нас из разных отелей, чтобы доставить в аэропорт, мы разговорились с парнишкой, который прилетел вместе с нами, жил в соседнем отеле, и с которым мы пересеклись, когда нас окучивали на предмет экскурсий. Оказалось, что он и две женщины солидного возраста тоже ездили в Метеоры. Сами. Они доехали на автобусе до порта, там переправились в Игуменицу, на рейсовом автобусе доехали до Янины и оттуда на другом рейсовом автобусе добрались до Каламбаки. Там заночевали и пешком прошли по всем монастырям. Потом, таким же макаром, обратно. Без языка. Сэкономили кучу денег. Он же еще ездил в Бари, на пароме, оттуда на пару дней в Рим. Будет, что рассказать своим друзьям в Сыктывкаре.

Вот теперь все. Конечно, есть еще фотки, что-то уже забылось, но сам отдых, Корфу, и Метеоры забыть будет трудно. А, если, все-таки, смогу, то залезу на сайт и все вспомню. Вот для этого и писал. А вы что подумали?

ЗЫ.

В этом отрезке вклеиваю два снимка из путеводителя. И дописываю пару слов.

Итак, та часть Греции, по которой мы ехали, называется Эпир. Мы пересекли горный хребет Пинд. У геологов до сих пор нет теории, которая объясняла бы появление таких скал в Фессалийской долине.

Сначала на скалы начали забираться отшельники, потом образовались монастыри. Первый монастырь Мегало Метеоро был основан в 1336 году на высоте 534 метра монахом Афанасием, который пришел с горы Афон. Сейчас там 13 монастырей, из которых для посещения открыто 5.

Отшельники, которые молились денно и нощно, провинившиеся монахи устраивали себе в скалах вот такое гнездовье. Там же и умирали.

А подъем монахов раньше осуществлялся вот так.