Кроме социализма мы с ЮК еще похожи любовью к заборам. И к их преодолению. KARI был окружен забором, соседний учебный институт тоже. В супермаркет я ходил через территорию этого института, так как обходить его и терять на этом лишних минут двадцать не хотелось, тем более, что обратно я шел, нагруженный продуктами. Но заходить на его территорию имело смысл только в том случае, если мне удавалось найти дырку в заборе. Не сказал бы, что забор был очень серьезным – бетонный частокол высотой около метра и пять горизонтальных рядов колючей проволоки над ним. Задача заключалась в нахождении места, где студенты раздвигали колючую проволоку, так, чтобы можно было пролезть между рядами, не порвав одежду. Были, конечно, и осложнения – по периметру ездила охрана на велосипедах, искала дырки в заборе и отлавливала желающих сократить маршрут. Попадаться, конечно, не хотелось, так что приходилось использовать весь арсенал шпионских приемов скрытного и незаметного пересечения границы.

За все время счастье наступило только однажды – студенты завалили на землю пару секций забора и две недели можно было вообще проезжать в жилой район на велосипеде, не то что пешком.

За три месяца в ЮК мне удалось принять две делегации из нашего НИИ и одну из подмосковного. Ребята приезжали на пару недель. Я их принимал, и как старожил, показывал, что, где и почем. Естественно, ходили и в город за продуктами, естественно, срезали углы и лезли сквозь забор. Единственная проблема у нас возникла однажды с высоким и худым начальником сектора информационного обеспечения – он согнулся в три погибели, просунул верхюю часть туловища и зацепился за проволоку. Пришлось его высвобождать, три человека перелезли по ту сторону забора, трое остались, начальника выпрямили и просунули в щель как доску.

Сам я за три месяца порвал только одну рубашку. Да и то не сильно. Так и ходил.

Делегации, которые приезжали из нашего института, я использовал как грузовых почтовых голубей – они забирали мои письма и привозили отчеты из дома – электропочты дома тогда еще не было, а звонить из общаги или из офиса мне не разрешали. Кроме этого, они пополняли мои запасы гречки и геркулеса и отвозили гостинцы на Родину – корейские конфеты и печенье.

По крупному, если брать в качестве критерия личное пространство, то я бы сказал, что западная цивилизация имеет максимально защищенное пространство, корейская – минимально, ну а мы где-то посередине.

Прихожу в общагу после посещения магаза, в сумках – конфеты, печенье, что смог купить без риска промахнуться, так как ориентировался по картинкам на упаковке – надписи прочитать не мог. Ким сидит с ребятами, что-то обсуждает. Увидел, что я гостинцы собрал в дорогу, тут же подошел, достал все из пакетов, развернул свертки, посмотрел, завернул обратно – выбор одобрил. Даже в голову не пришло спросить – можно? И это при то, что он семь лет в Штатах учился.

Когда наши делегации водили в традиционный корейский ресторан – прием по случаю прилета, то от Кореи ходили все сотрудники отдела – вплоть до уборщиц. Это тоже показатель более тесных, в чем-то семейных отношений.

Кстати, про ресторан. Сидеть долго по корейски, на полу, и тем более, есть, мы не можем, поэтому приносили стулья с отпиленными под корень ножками высотой пять сантиметров, но со спинками. Палочками есть нормально я так и не научился, а у московских гостей с этим совсем была труба – им давали вилки. Но самый главный облом был с водкой крепостью 20 градусов.

Как сейчас модно писать – это был разрыв шаблона. Даже удвоение дозы не спасало. Потом мы, конечно. нашли в супермаркете нормальную, Alexander. Стояла на самой верней полке у стенки и вернули окружающий мир в нормальное состояние.

Во время моего сидения в Тэджоне была всемирная выставка. Я туда ходил по воскресеньям пару раз. Наш павильон был убогим, но украинский был вообще за гранью, там лежала окрашенная в цвета флага газовая задвижка. Европейские были поинтереснее, но все ходили, конечно, в корейские, за которые отвечали чеболи – Самсунг, LG, Hyundai.

Попасть туда было трудно – очереди стояли громадные – успели бы только в один. Так как наша делегация имела только один выходной, а посмотреть хотелось многое, то пришлось просить Кима ходить в администрацию павильонов и говорить, что делегация из Москвы сегодня улетает и не может стоять в очереди целый день. В принципе, это было очень похоже не правду.

Посмотрели самые интересные экспозиции, не попали только в Самсунг – очередь туда шла два выходных дня – в первое воскресенье люди стояли 12 часов, потом расходились и в следующее воскресенье опять приезжали и восстанавливали очередь.

Перед отъездом, приехав в Сеул, пошли с Кимом на знаменитый рынок – Намдэмун. Киму нужна была кожаная куртка, мне – ангора. Процесс покупки куртки был забавным – когда Ким остановился возле одной точки и посмотрел на товар, то к нему тут же кинулся в объятия продавец, с такой радостью, что я подумал – родные братья, не виделись с рождения.

Так как я уже бывал на рынке в Тэджоне, то знал – нужно торговаться. Для себя – не люблю и не умею, но для Кима устроил спектакль, раза три выходили из павильончика, насовсем, выпили три чашки кофе, обнаружили пятнышко на рукаве, обсудили фасон и пришли к выводу, что такие носили при династии, ну, пусть будет Ли, в общем, срезали цену в два раза. Расстались со слезами на глазах.

Там же Ким купил прямоугольную коробку, из плетеной соломы, размером с айпад, только толще раз в пятнадцать. Долго пытался ее открыть, пока Ким не сжалился и не сказал, что это подушка. Для отца. Заботливый.

Корейский рынок, ессно, отличается от нашего. Ассортиментом. Где еще у нас можно встретить осьминога, плавающего в тазу и рассматривающего тебя грустными глазами? Собак мясных пород? Насыпаных горой на подносе каких-то сушеных рыбешок, причем чем мельче, тем дороже?

Спортом я там почти не занимался. Один раз пошел сыграть в пинг-понг. Им было интересно меня обыграть. Но проблема была в ракетках, у них хват – пером, вторая сторона ракетки не была обклеена совсем. Нормальную ракетку не нашли, но и с этой у них ничего не получилось – в детстве я играл с хватом пером. И быстро все вспомнил, на их беду.

Были на территории KARI и теннисные корты, можно было попробовать и эту игру, но не пошла – сразу заболел локоть – а не надо было лупить по мячу изо всех сил.

Был еще футбол. Одновременно со мной в ЮК сидела команда малого российского предприятия, которая для Самсунга проектировала авиадвигатель. В этой команде были знакомые, один парень вообще был из нашей лаборатории, еще несколько – из нашего НИИ. Я знал, что они приехали на полтора года, с семьями, но где конкретно – понятия не имел. И вот иду я по вечернему Тэджону, в супермаркет, и вижу Сашку, который торчит из толпы на полметра. Встретились как близкие родственики.

Побывал у них в гостях, посмотрел, как они устроились, один раз даже поиграл с ними в футбол – они с корейцами регулярно играли, типа первенства Самсунга среди подразделений. В общем, полной изоляции от Родины не было. Хотя единственной ниточкой, которая регулярно меня связывала с Москвой, был портативный радиоприемник. Из него я узнал про путч 93 года. Он же мне любезно рассказал про снайперов, которые сидели на крыше одного из домов в нашем районе – рядом с нашим домом было общежитие ОМОНа. Вот тут я подхватился, стал искать возможность позвонить, бегал на Всемирную выставку, думал что там есть типа пресс-центра с международной связью, но ничего не получилось – пришлось просить Кима, чтобы разрешили позвонить из общаги, в виде исключения. Поговорил. Как-то особого беспокойства никто не высказал, про снайперов не слыхали, как ходил ребенок в школу, так и продолжал ходить. В общем, паника была напрасной.

Следующий пост – про работу, с графиками, схемами и полученными результатами. Далее